«Самый большой дом на Арбате — между Никольским и Денежным переулками, теперь они называются Плотников переулок и улица Веснина. Три восьмиэтажных корпуса тесно стоят один за другим, фасад первого выложен белой глазурованной плиткой. Висят таблички: «Ажурная строчка», «Отучение от заикания», «Венерические и мочеполовые болезни»… Низкие арочные проезды. Обитые по углам листовым железом, соединяют два глубоких темных двора»… Именно здесь и началась трагическая, невероятно грустная, но в то же время лирическая и одна из пронзительнейших историй в русской литературе, созданной Анатолием Рыбаковым — «Дети Арбата». Повествует она о молодых людях, которым судьбой было уготовано жить в самое тяжелое время — перед революцией, перед, а потом и во время Великой Отечественной войны.
Влюбленные друг в друга Саша и Варя (кстати, эта лирическая история нитью идет через все повествование), их друзья, одноклассники (те самые дети интеллигентных родителей, чьи семьи в первую очередь подверглись террору) начинают свои пути именно на Арбате…
Ребята еще по-детски, наивно рассуждают о том, что ждет страну: «история человечества — не фантастический роман», «власть берут классы», «вооружаться будет Германия, все вооружаются» и, конечно, «Гитлер долго не продержится»… А на фоне этих разговоров — флаги и транспаранты, колонны демонстрантов, идущих к «счастливому будущему», портреты, «Сталин… Сталин… Сталин»… Подумать только, эти девчонки и мальчишки тогда не имели понятия о том, какой крен сделает история… Было невозможно поверить в то, что всю страну ожидает лагерный кошмар… Наверное, поэтому в конце романа встреча двух давних знакомцев, друзей юности, выглядит особенно трагичной. Ведь до этого были 1937-й, 1938-й и 1939-й годы, когда арестовывали, обвиняли, калечили «верных товарищей» и преданных «сынов отечества».
Но, даже вспоминая эти ужасные события, герои стремятся вернуться в свое детство, юность, на Арбат, в то дивное беззаботное время, когда о судьбе страны (и своей собственной) говорилось легкомысленно и с романтическим запалом. Тогда и на вопросы можно было не отвечать, а просто петь чистым и красивым голосом, как у Вари:
Цветок душистых прерий,
Твой смех нежней свирели,
Твои глаза, как небо голубое
Родных степей отважного ковбоя.